Там, за синими морями… (дилогия) - Кондаурова Елена (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
– Серьезно? Здорово! Я принесу тебе завтра.
– Правда? – оживился домовой. – Ой, принеси, хозяйка! Мне-то совсем чуть-чуть надо, так, мисочку! Мне ваша Дорминда иногда оставляла. А уж я тебе все что угодно, хозяйка!
– Да ладно тебе, Шуршевель, я же от чистого сердца! А теперь давай спать, ладно? Ты меня опять будить не будешь? – Она встала и пошла к кровати, не вполне уверенная, что ей все это не снится.
– Не, не буду. Ложись. Добрых снов тебе. И это, голова у тебя утром того, болеть не будет!
– Спасибо, – сонным голосом отозвалась Рил, прижимаясь к теплому боку Таша. – Это хорошо.
Утро действительно не обеспокоило Рил даже намеком на похмельный синдром, чему Таш, насмешливо наблюдавший за ее пробуждением, очень удивился, хотя, понятное дело, не расстроился. Наоборот, с чистой совестью погнал на тренировку, справедливо полагая, что чем раньше он продемонстрирует серьезность своих слов, тем лучше.
Уже толпившиеся на тренировочной площадке малолетки сильно удивились, увидев своего строгого учителя в компании с девкой, а еще больше удивились, когда он объявил о том, что она теперь будет тренироваться с ними, а в перспективе займет его место. Послышались смешки, за которые малолетки тут же поплатились. Они и раньше не могли пожаловаться на излишнюю мягкость своего учителя, но теперь Таш словно с цепи сорвался и начал так гонять их по всему поместью, что к обеду многие из них просто попадали без сил. С Рил он, само собой, обошелся намного бережнее. После небольшой разминки он показал ей, как метать ножи, и она добросовестно швыряла их в мишень до самого обеда. Поначалу ничего не получалось, ножи летели куда угодно, только не туда, куда надо, но ее это мало смущало. Все равно лучше заниматься этим и быть рядом с Ташем, чем сидеть в доме и наблюдать за тем, как в их комнатах суетятся служанки. Да и потом к обеду какой-никакой прогресс был все-таки налицо.
После обеда пришли ребята постарше. Эти вели себя более спокойно, и на сообщение Таша насчет Рил отреагировали абсолютно невозмутимо. Дураков, чтобы за здорово живешь нарываться на Ташеву грубость, среди них уже не было. К тому же, после того, как некоторые из них провели ночь в саду у своего наставника, о Рил они кое-что знали. С ними Таш разговаривал по-другому и учил их совсем другим вещам, нежели пацанов. Это было интересно, и Рил то и дело отвлекалась от своих ножей, внимательно присматриваясь и прислушиваясь.
Потом была еще одна «небольшая» разминка, и «маленький» урок рукопашной, после которого Рил еле добрела до своей спальни. Там она рухнула на кровать и отключилась. Пришедший следом за ней Таш, увидев, как Пушок играет с ее растрепавшейся за время тренировки косой, а она на это безобразие никак не реагирует, начал мучиться угрызениями совести. Но муки муками, а дело делом. Он разбудил ее через пару часов и, не слушая стонов, отнес в баню. Сам лично отпарил, размял все мышцы, и Рил снова ожила.
– Ну, что, может, возьмешь завтра выходной? – предложил ей Таш, совесть которого все еще не давала ему покоя. – Или вообще откажешься? Я настаивать не буду.
– Вот еще! – Рил высокомерно вздернула подбородок. – Чтобы все вокруг думали, что ты себе какую-то слабачку нашел!? Нет уж, раз ввязалась, надо идти до конца!
Таш улыбнулся, глядя на нее с почти отеческой гордостью. И она еще пыталась его убедить, что у нее не получится!
Нет, конечно, получалось у нее далеко не все. И силенок и выносливости у нее было кот наплакал, и в рукопашной до парней ей было как до неба. Но, тем не менее, когда один из малолеток под шумок вздумал погладить ей бедро, она от души залепила ему в глаз, и он даже чирикнуть не успел. После этого на нее стали посматривать не то что с уважением, но хотя бы без прежнего презрения. Лайра, посетив как-то одну из тренировок, пожаловала ей с барского плеча небольшой арбалет, сделанный специально под женскую руку, а к нему восемь связок отравленных болтов и всего одну обычную, без яда, для учебы. Бадан, в отличие от Лайры, часто посещавший тренировки, последовал ее примеру и, вероятно, чтобы сгладить неловкость между ним и Рил, возникшую еще после того разговора на празднике, подарил ей связку дротиков. Тоже отравленных, плотно упакованных в кожаный мешочек. И даже, наверное по доброте душевной, предложил поучить, как ими пользоваться. Таш невыразительно посмотрел на него, слегка прищурился и сказал «нет», после чего доброжелатель не рискнул подходить близко к бывшей рабыне.
Немного погодя Таш отдал эти дротики Загену, чтобы тот проверил на предмет того, какой именно на них нанесен яд. Старый лекарь выполнил просьбу, но ничего страшного не нашел. Яд был самый обычный, парализующий, взятый у местной рогатой жабы. Смертельно опасным он мог стать только в том случае, если воткнуть в себя сразу все подаренные Баданом дротики, один же из них мог только обездвижить человека на несколько минут. Таш слегка успокоился и попросил нейтрализовать яд на нескольких, чтобы Рил могла тренироваться. То, что в целом идея была хорошая, он не мог не признать, несмотря на всю свою неприязнь к Бадану.
Из-за постоянных тренировок Рил почти не заметила, как пришла весна, и совсем не заметила, как она перевалила за половину. Уже близился традиционно жаркий май, когда в поместье произошло событие, которому в скором времени суждено было изменить их жизнь.
Пила забеременела. Самконг радовался этому, как ненормальный. Конечно, при его любвеобильности у него много детей было разбросано по белу свету. Когда его подруги сообщали об грядущем появлении очередного отпрыска, он бывал горд, чувствовал себя мужчиной, но... давал деньги на воспитание и благополучно забывал о них. Пила была первой и единственной его женщиной, которая вынашивала ребенка, находясь рядом с ним. Он видел, как растет ее живот, как она счастлива и прекрасна в своем ожидании, и в глазах ее сияет любовь и уверенность, что все будет хорошо.
А какая уверенность в завтрашнем дне может быть у изгоев?
Самконг не смог долго выдерживать ее взгляд, и решил, что пора искать подходящего священника.
У Самконга не было клейма, и у Пилы тоже, поэтому поиски священника не заняли много времени, и душным майским вечером в маленьком старом храме на окраине Олгена состоялась свадьба. Присутствовала «семья», очень много охраны и, разумеется, Рил. После недолгого красивого обряда старичок-священник записал их имена в храмовой книге, что в дальнейшем должно было оградить будущего ребенка, да и саму Пилу, от причисления к изгоям.
Большого праздника по этому поводу устраивать не стали. Незачем демонстрировать подчиненным свою возможность сделать то, что им никогда не светит, поэтому обошлись праздничным ужином. Таш, который все бракосочетание простоял с каменным лицом, и за ужином не пришел в хорошее расположение духа. Рил иногда поглядывала на него, не понимая, в чем дело. Он отвечал ей улыбкой, мол, все нормально, но после снова мрачнел как туча. Самой Рил приходилось, несмотря на беспокойство за любимого, развлекать пением гостей и быть веселой, как птичка, чтобы доставить удовольствие своей единственной и самой лучшей подруге. А Пила была счастлива настолько, насколько может быть счастлива женщина в ее положении.
Таш не спал всю ночь. Рядом посапывала слегка подвыпившая за ужином Рил, самого же Таша хмель не взял, хотя он честно пытался напиться.
Утром он разбудил Рил позже обычного.
– Вставай, малыш! – прошептал он ей в ухо между поцелуями. – Одевайся быстрее, мы сегодня торопимся!
Рил, полагая, что предстоит очередная «небольшая» тренировка, потянулась за «униформой» – холщовыми рубашкой и штанами, в которых ходили все Ташевы воспитанники, но он остановил ее.
– Нет, не это. Надевай платье, мы пойдем в город.
Рил с трудом разлепила заспанные глаза и с удивлением уставилась на него. Она с самой зимы не выходила из поместья. Ну, разве что на свадьбу Пилы, но то была уважительная причина.
